Протесты желтых жилетов во Франции стали новым эпизодом социальной борьбы, продолжающейся в стране с подъемами и спадами и в последние три года направленной против трудовой реформы. Французская империалистическая буржуазия, не удовлетворяющаяся углублением колонизации зависимых стран, в том числе своих бывших и действующих колоний, ведет жестокое наступление на трудящихся внутри страны. В ответ она встречает сопротивление, чьи улично-народные формы, восходящие к традициям Французской революции и не раз отмечавшиеся с восхищением Марксом с Энгельсом, продолжают вдохновлять всех, кому дорога борьба за свободу от эксплуатации и угнетения, за равенство и братство.
Новый момент борьбы во Франции
Нынешние выступления стали стихийными, никем не организованными, и накрывшими валом всю территорию страны, от столичных Елисейских полей, ситуацию на которых боец брошенной на подавление выступлений CRS [французский ОМОН – прим. ред.] в интервью буржуазной газете Ле Монд описала словами «Когда я оказалась на месте, то подумала, что началась революция», до провинциальных коммун, как Труа, где возмущенные жители почти без сопротивления заняли городскую мэрию. Или, точнее, от провинции до Парижа, который впервые не оказался, по крайней мере, поначалу, в авангарде протестов, что выражает глубину идущих социальных процессов.
Кто эти протестующие люди? Интернет наполнен их живыми портретами, контрастирующими с восковыми лицами профсоюзных бюрократов. Это люди всех возрастов, которые где-то работают или работали. Люди, которым с политикой Макрона становится трудно сводить концы с концами, которые чувствуют ухудшение ситуации, усиление эксплуатации, деградацию социальных прав, видят запустение провинциальных городов и по достоинству оценили рост цен на бензин на фоне отмены налога на богатых и налоговых вычетов хозяевам корпораций.
Это люди, которым все происходящее в стране надоело, причем достаточно давно. Объявленное правительством повышение цен на топливо стало лишь последней каплей для взрыва гнева, подлинно народного, массово поддержанного населением и направленного не против отдельной реформы, но против всего курса Макрона в интересах богатых и против него самого. «Макрон, убирайся!» – таков центральный лейтмотив выступлений, в которых слились глубокая провинция и Париж. И это новый момент во французской политике.
Политическое поражение Макрона
Репрессии полиции, поливавшей демонстрации тоннами едкого газа, применившей против людей водометы, светошумовые гранаты, резиновые пули и впервые с 1968 года выведшей на улицы броневики, привело к множеству раненых и пострадавших, счет арестованных пошел на тысячи. Всю страну облетели и возмутили кадры школьников, задержанных полицией и заставленных стоять на коленях руки за голову. Демонстрации вылились в ожесточенные столкновения. Буржуазные СМИ, как всегда, тиражировали побитые кое-где стекла, чтобы дискредитировать протесты.
Но все это не смогло сломать ни волю протестующих, ни их массовую поддержку населением. Напротив, к движению начала присоединяться молодежь с новой волной блокированных лицеев. И буржуазия дрогнула: «Уже надо начинать с людьми диалог»; «Надо решить вопрос демократически»; «Кажется, Макрон не понимает, что происходит!» – такие комментарии раздавались из уст обеспокоенных французских буржуазных политиков и «экспертов». Премьер-министр Эдуард Филипп за два дня успел сделать три заявления: от утверждения непреклонности воли правительства повысить цены на топливо до их заморозки на полгода и в итоге до моратория на подорожание. А Юпитер-Макрон, прозванный так за свой едва скрываемый нарциссизм и высокомерии, оказался вынужден униженно оправдываться перед нацией по телевизору и обещать уступки.
Это серьезное политическое поражение Макрона, видимо, открывающее новую политическую конъюнктуру в стране и, возможно, являющееся переломным в его правлении. Крошки Макрона никого не убедили. Одновременно люди увидели, чего боится власть и какими методами можно добиваться своего. Все это не сулит Президенту ничего хорошего. Это еще не Березина. Но о «солнце Аустерлица» Макрону мечтать, видимо, уже не придется.
Чего испугался Макрон?
Правительство испугалось. Но не просто количества людей на улицах: хотя буржуазные СМИ безбожно занижают число протестующих, их все же было меньше, чем при протестах против трудовой реформы. Правительство испугалось глубины протеста и его неконтролируемости. «Не с кем вести переговоры!» – тревожно передавали французские буржуазные СМИ. То есть, в стане протестующих некому развести людей по домам. Без контроля над движением бюрократии CGT, всегда сдувающей протесты символическими шествиями, правительство почувствовало себя под угрозой.
Самый большой ужас от желтых жилетов был в глазах самого руководителя главного бюрократического профсоюза CGT Филиппа Мартинеса, который, уже ненавидимый всеми, в том числе членами собственного профсоюза, увидел, что может окончательно стать никем и ничем. Поэтому он сначала прямо высказался против (противопоставив «красные жилеты» CGT желтым), а позднее под давлением движения формально поддержал его, но ни слова о призыве к мобилизациям и забастовкам. Зато этот холуй буржуазных правительств сам быстро «мобилизовался», когда Макрон позвал к себе «социальных партнеров» для обсуждения выхода из сложившегося положения и спасения правительства.
«Неправильное» движение?
Население страны массово поддержало желтые жилеты, но этого нельзя сказать о левых партиях, оказавшихся спутанными «неформатностью» движения. В понимании большинства левых движение под руководством бюрократии и реформистских левых – «правильное». Характерные для Франции мелкие демонстрации бессильных в своей бесчисленности «прогрессивных» ассоциаций по отдельным проблемам – тоже «правильные». Nuit Debout [«Ночь на ногах», движение подобное испанским «Возмущенным» – прим. ред.] под водительством пророков всевозможных красивых и добрых проектов, но без того, чтобы трудящиеся взяли власть, – тоже «прогрессивное». А стихийный бунт без руководства, отражающий страну, как она есть, неся в себе, как написало одно французское издание, все ее проницательность и предрассудки, радости и горести, надежды и разочарования, и на котором могут пытаться паразитировать ультраправые политические силы (особенно в отсутствие левых), – это «неправильное» движение.
Меланшон [бывший член Сопартии, бывший министр, сегодня – популист, пытающийся занять место слева от Соцпартии с проектом парламентской республики – прим. ред.] после раздумий поддержал движение, чтобы тут же начать его демобилизовывать, призывая трансформировать пикеты на дорогах в демократические комитеты, то есть превратить организации идущей борьбы в придаток «республиканской демократии». NPA [Новая Антикапиталистическая партия, прототип всех т.н. «антикапиталистических партий», как немецкая «Левая партия» или бразильская PSOL, вместо власти трудящихся выдвигающих целью «радикальную демократию» – прим. ред.] выступила на стороне желтых жилетов, но трудно понять, чего больше в их заявлениях – реальной поддержки или вынужденной благосклонности вперемешку с досадой, что движение все-таки «какое-то не такое». Многие левые интеллектуалы отнеслись к движению с презрением из-за локального (но растиражированного буржуазными СМИ) проявления в нем предрассудков, без которых не обходится никакая народная борьба, и его несоответствия традиционным схемам на основе идеальных метафизических ценностей.
Все это старые клише, особенно сильные в стране, где бюрократические профсоюзы и реформистские левые партии десятилетиями играют роль институтов буржуазной демократии, ее левой ноги. Но промежуточный вердикт неумолим: движение желтых жилетов за один месяц сумело достичь того, чего не удавалось добиться трехлетней борьбой под контролем профсоюзной бюрократии – сломить волю правительства и публично отказаться от своих планов. Такого во Франции не было уже очень давно.
Опасности для движения
Сила борьбы желтых жилетов – в неподконтрольности аппаратам, традиционно канализирующим протест в институты буржуазной демократии, особенно на выборы. И именно с их стороны борьбе угрожает основная опасность. Сегодня уже есть инициативы по втискиванию «неформатной» борьбы в «формат» институтов буржуазного государства: Макрон с «социальными партнерами», Меланшон с демократическими комитетами… Борьба желтых жилетов еще не закончилась, а внутри него уже тоже появились проекты увода борьбы к избирательным урнам. Лучше всего эту идею выразил актер Франсис Лалан, объясняя, зачем он организует список желтых жилетов на европейские выборы: «Дать народу инструмент, чтобы заставить уважать свои требования в институциональном плане. Мы на расстоянии двух пальцев от этого. Этого нельзя упускать, нужно мобилизовываться, чтобы структурироваться. Нужно, чтобы сегодня в Национальной Ассамблее были депутаты, представляющие французский народ… Мы не создаем политическую партию. Мы хотим ввести волю народа в демократию. Напоминаю, тем, кто забыл: демократия – это власть народа, а не власть представителей народа».
«Структурироваться, чтобы иметь депутатов» – в продажных буржуазных институтах… «Мы на расстоянии двух пальцев от этого» – как если бы это было главной целью желтых жилетов… «Ввести волю народа в демократию» – то есть, заключить реальную борьбу в «священные» институты гниющей буржуазной республики, именуемой «демократией»; сменить боевой желтый жилет на респектабельную смирительную рубашку. Мы не знаем, верит ли сам актер, вопреки кричащим фактам реальности, в «демократию» национального и европейского парламентов. Но это не что иное, как проект «Подемос-2». И печальный опыт испанской Подемос-1 , которая с теми же «демократическими» фразами политически капитализировала движение «Возмущенных», увела его с улиц к избирательной урне, чтобы стать новой подпоркой для разлагающейся буржуазно-монархической демократии и сегодня править совместно с испанской Соцпартией – этот опыт должен быть для активистов основанием для выводов.
Движение не нуждается ни в «структурировании» «для представительства» на политической бирже, коей является буржуазный парламент, ни в создании «радикально-демократических» придатков продажной «демократии» буржуазной республики. Единственная организация, нужная движению, – это нацеленная на наращивание реальной мобилизации, на вовлечение в нее новых людей, на смычку с забастовочным движением и усиление последнего с требованием отставки правительства Макрона, уже доставшего всех, кроме банкиров. И нужно создание альтернативных и противостоящих буржуазным институтам и бюрократическим аппаратам комитетов, советов трудящихся, для взятия под свой контроль и управление своих городов, коммун, предприятий, школ, транспортных путей…
Стихийность движения прогрессивна, когда означает неподконтрольность предательским аппаратам, и именно в отсутствии контроля последних находит свою силу. Но не направляемая против буржуазного государства и его институтов, эта борьба рано или поздно оказывается пленницей старых или новых аппаратов, уводящих ее в сторону от решения задачи, в которую упираются все возникающие проблемы: сокрушение капиталистического порядка и охраняющей его буржуазной «демократической» республики. Вопрос строительства в этом процессе борьбы рабочей революционной политической партии снова стоит ребром.